«Двенадцать стульев»: история романа

История создания романа «Двенадцать стульев» обросла легендами, байками и небылицами, которые активно поддерживали и распространяли сами авторы – Илья Ильф и Евгений Петров.

Встреча соавторов

Поэт и публицист Илья Арнольдович Файнзильберг (Ильф) и сотрудник одесского уголовного розыска Евгений Петрович Катаев (Петров) – встретились в 1926 году, когда вместе стали работать в газете «Гудок». В этом же издании работал брат Петрова и друг Ильфа – Валентин Петрович Катаев, уже известный к этому времени писатель, автор сатирической пьесы «Растратчики», которая с успехом шла на сцене Московского Художественного театра в постановке знаменитого Станиславского.

Илья Ильф и Евгений Петров.

Именно Валентину Катаеву пришел в голову сюжет будущего сатирического романа «Двенадцать стульев». По его задумке, друзьям предстояло работать над романом втроем. Предполагалось, что черновик будет написан Ильфом и Петровым, а Катаеву отводилась роль маститого литературного редактора, чья популярность была залогом коммерческого успеха произведения.

Прочитав первую редакцию романа в сентябре 1927 года, Катаев, отказывается от соавторства – Ильф и Петров сами отлично справились с задачей. Получив одобрительную рецензию именитого коллеги, соавторы с удвоенной энергией берутся за работу. Уже с января 1928 года главы «12 стульев» начинают публиковаться в иллюстрированном журнале «Тридцать дней».

Сцена из экранизации 1976 года.

Уже в начале публикации роман обрел невиданную популярность и сразу же разошелся на цитаты — небывалый случай в советской литературе. Однако, критика долгое время пребывала в растерянности, не понимая, как  политически грамотно отреагировать на изданное произведение. В 1948 году роман был запрещен из-за советской цензуры. С каждым десятилетием интерес к роману рос, за все время было снято более 20 экранизаций, в том числе на Кубе, в Германии, Швеции, Австрии и США. В Советском Союзе книгу экранизировали дважды: в 1971 году – Леонид Гайдай и в 1976 – Марк Захаров.

Особенность романа

Главная черта «Двенадцать стульев» – цитатность. Ильф и Петров насыщают свой текст отсылками к русской классике (Гоголь, Толстой, Чехов), зарубежной (Шекспир, Сервантес, Филдинг), приключенческой литературе (Марк Твен, Майн Рид, Конан Дойл), советской беллетристике. Всё это создаёт ощущение узнаваемости, хрестоматийности текста. Интересно, что, вобрав в себя столько цитат, роман при этом сам стал одним из наиболее цитируемых произведений русской литературы.

По структуре роман напоминает череду самостоятельных юмористических новелл, которые скрепляются между собой лишь общим сюжетом — поиском сокровища. У этого сюжета подчёркнуто служебная роль: сатира здесь важнее, чем приключенческая интрига.

Энциклопедия советской жизни 1920-х

Действие романа начинается весной и заканчивается осенью 1927 году. Главные герои романа, Остап Бендер и Киса Воробьянинов, и эпизодические персонажи, созданные с помощью гротескного преувеличения, фельетонной гиперболизации, вышли со страниц романа и превратились в практически нарицательные типажи и даже своеобразные литературные «шаблоны».

Образ провинциального городка создаётся с помощью изобразительных нюансов, растиражированных советской литературой 1920-х годов: безлюдные пространства в городской черте, животные наравне с развлекательными плакатами и афишами, единственный в уезде автомобиль.

Описание «общежитного» быта практически полностью совпадает с реальными обстоятельствами жизни Ильфа, который, устроившись в 1923 году на работу в газету «Гудок», поселился в примыкающей к типографии комнате. Вся обстановка нехитрого быта состояла из матраса и стула, а вместо стен, как писал впоследствии Евгений Петров, стояли три фанерные ширмы. Это помещение стало прототипом комнаты-«пенала», в которой ютятся Коля и Лиза – обитатели общежития имени Бертольда Шварца.

Одной из ярких примет 1920-х годов стала предпринимательская активность, показанная в романе на примере торговых «проектов» отца Федора: собаководство, изготовление мраморного стирочного мыла, разведение кроликов и организация домашних обедов.

Современники отмечали, что объявления о частных кухнях были распространённым явлением: такого рода услуги нередко оказывали интеллигентные семьи, оказавшиеся в сложном финансовом положении.

В момент встречи конкурентов в коридоре старгородской гостиницы «Сорбонна» Бендер обращается к отцу Фёдору со словами: «Старые вещи покупаем, новые крадём!».

По воспоминаниям легендарного певца Леонида Утёсова, первая часть этой фразы была известна всем одесситам, а в послереволюционную пору и москвичам – так обозначали своё появление старьевщики, торговавшие во дворах подержанными вещами.

Главные герои

Изначально роль Остапа Бендера в романе была незначительной. Полагалось, что он звучит лишь одну фразу: «Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?». Однако постепенно Бендер стал ключевым героем романа, что вызывало недоумение у самих авторов. Евгений Петров рассказывал, что в какой-то момент они начали воспринимать Остапа Бендера как реального человека. Кстати, подобная литературная метаморфоза совсем не нова. Например, Александр Пушкин признался, что был удивлен, когда Татьяна Ларина вышла замуж за генерала, а для Льва Толстого неудавшееся самоубийство Вронского было настоящим открытием.

Осип Шор.

Скорее всего, у Бендера был прототип. Самый вероятный – одесский авантюрист Осип Шор. Молодой человек служил в уголовном розыске и имел репутацию денди. В 1919 году возвращаясь из Петрограда в Одессу, Шор проворачивал разные авантюры: выдавал себя за агента подпольной антисоветской организации, прожил зиму у пухленькой женщины, обещая жениться, представлялся художником и даже известным шахматистом, чтобы завоевать доверие окружающих. Он был знаком с Ильфом и Петровым, с удовольствием делился с ними историями своих похождений, полных курьезов и авантюр.

Как пишет Катаев, «ироничный, громадный, широкоплечий», всегда готовый к острой шутке Шор передал великому комбинатору не только некоторые свои истории, но и черты. Даже внешность Осипа Ильф и Петров «сохранили в своем романе почти в полной неприкосновенности: атлетическое сложение и романтический, чисто черноморский характер».

Образ Кисы Воробьянинова собирательный, олицетворяющий людей, которые потеряли свое высокое социальное положение и теперь занимают небольшие делопроизводственные должности. На протяжении всего романа Воробьянинов не демонстрирует никаких способностей: не находчив, не практичен, не энергичен. Критик Анатолий Старков обращает внимание, что даже общение с Бендером Кису ничему не научило: «Он всего лишь жалкая тень Бендера, марионетка при нем». Лишь в финале романа личность Кисы меняется: появляются жестокость и отчаяние.

Запись опубликована в рубрике Без рубрики. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий