Август. Геннадий Кириченко.
Антон Чехов
«Ну-с, я жив и здрав. Лето было прекрасное, сухое, теплое, изобильное плодами земными, но вся прелесть его, начиная с июля, вконец была испорчена известиями о холере. В то время, как Вы в своих письмах приглашали меня то в Вену, то в Аббацию, я уже состоял участковым врачом Серпуховского земства, ловил за хвост холеру и на всех парах организовал новый участок. У меня в участке 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь. Утром приемка больных, а после утра разъезды. Езжу, читаю лекции печенегам, лечу, сержусь и, так как земство не дало мне на организацию пунктов ни копейки, клянчу у богатых людей то того, то другого. Оказался я превосходным нищим; благодаря моему нищенскому красноречию мой участок имеет теперь 2 превосходных барака со всею обстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. <…> Скучно. Не принадлежать себе, думать только о поносах, вздрагивать по ночам от собачьего лая и стука в ворота (не за мной ли приехали?), ездить на отвратительных лошадях по неведомым дорогам и читать только про холеру и ждать только холеры и в то же время быть совершенно равнодушным к сей болезни и к тем людям, которым служишь, — это, сударь мой, такая окрошка, от которой не поздоровится».
Из письма А. С. Суворину. 16 августа 1892 г. Мелихово.
Александр Блок
«Мы проводим время так: пьем кофей в 10-м часу, потом гуляем недалеко, потом купаемся (когда прилив бывает перед завтраком). Потом завтракаем — в 12 часов — с англичанами, которые живут с нами. Семейство простое, мы постоянно разговариваем и купаемся вместе. После завтрака ходим гулять далеко. Вчера были в форте Saizon’e, <…> Возвращаемся до обеда, обедаем в семь часов, потом гуляем всегда на гору над морем. <…> Спать ложимся около 10 час. вечера. Купался я сегодня 9-й раз, уже дольше V4 часа, не могу от удовольствия вылезти из воды, учусь плавать. Всю кожу жжет, вода холодная обыкновенно».
Из письма матери. 2 августа 1911 г. Аберврак
Иван Бунин
«Погода непрерывно чудесная. Особенно хороши лунные ночи. Вчера, от половины десятого, с час гулял. Обошел весь сад. Уже кое-где хрустит под ногами точно поджаренная листва, чуть пахнет яблоками (хотя их нет), корой, дымком, кое-где тепло, кое-где свежесть. Просветы между стволами на валу. Стоял у шалаша. Какой чудесный пролет на старое кладбище, на светлое поле! Светлый горизонт, розоватый. Сухая наглаженная солома кое-где блестит на земле».
И з дневника. 2 августа 1911 г.
Владимир Маяковский
«Я живу в Ялте, вернее, это так называется, потому что езжу читать во все имеющиеся стороны.
Читал 2 раза Луганске, раз Сталино, Симферополь, Севастополь, Алушта и прочее.
Живу в Ялте с Горожаниным, с ним же в большинстве случаев разъездываю. Впрочем, в Алушту ездил с Луэллой, которая поехала к какой-то Вале Шахор, которую она считала за Шахер, и при первой встрече пискливо орала на всю курзальную столовую: <…> Я стыдливо тупил глазки.
15-го читаю в Ялте, потом 19 и 21 Евпатории и Симферополе, и думаю от 1-го до 10-го Кавказ, с вершин коего в Москву».
Из письма Л. Ю. Брик. 10 августа 1927
Корней Чуковский
«Вчера был у меня в гостях ни с того ни с сего индийский журналист – с гидом Светланой – далекий мне как река Брахмапутра. Какой-то президент всех индийских газет.
<…> Отняв у меня два рабочих часа и поведав мне, что он только что был в Америке, где говорил с Эйзенхауэром, и вообще объехал два десятка стран, и что завтра он уже будет в Индии (…), гость пожелал видеть Пастернака. Я стал прощаться, говорил, что П. в это время работает, что иностранцы, посещая его, причиняют ему много вреда, все же он решил зайти на минуту. П-ка я не видел месяца три. Он здоров, весел, в глазах «сумасшедшинка». Мы были в саду. Здесь же был прелестный внученок П-ка — двухлетний, который сразу пошел ко мне и требовал, чтобы я сел с ним на ступеньку и не уходил никуда. Издали я слышал, как Пастернак передает свои Greetings* чуть ли не всей Индии.
Весь его сад превращен в огород — сплошная картошка…»
Из дневника. 8 августа 1959 г.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.