Хотелось бы всех поимённо назвать |

«Просто жить — вот высшая отвага,
О другом не думай, не мечтай.
Точка неприметная Карлага.
Сколько тут таких – пересчитай!
Я в твои хочу всмотреться лица.
Тех печально прожитых времен.
Вон стоит предатель Солженицын,
Но не он здесь главный, нет, не он.
Тысячи безвинно пострадавших,
В сталинский попавших оборот,
Родины и чести не продавших,
Не продавших имени – народ.
Ни в селе глухом, и ни в столице…
Пробирает до мозгов мороз:
Проступают лица, лица, лица…
В их глазах стоит немой вопрос:
«Как народ предстал врагом народа?
И за что, скажите, почему,
Мы сошли полагерно, повзводно,
При его сиянии во тьму?»
Что ответить? Даже и сегодня
С высоты и знания, и лет,
Кто сумеет твердо, принародно
Дать все объясняющий ответ?
Через жизнь проходит не ветшая,
Имя, честь, и совесть, и судьба
Мы, забытых в жизни воскрешая,
Воскрешаем самое себя.»

Уважаемые читатели! 30 октября – День памяти жертв политических репрессий. Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать будь то один человек или миллионы. По имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года до начала 1954 года, за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642 980 человек.

В конце 1953 года в МВД СССР была подготовлена справка. В ней на основе статистической отчетности 1-го спецотдела МВД СССР называлось число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921 года по 1 июля 1953 года – 4 060 306 человек. Эта цифра слагалась из 3 777 380 осужденных за контрреволюционные преступления и 282 926 – за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й, а по другим приравненным к ней статьям; прежде всего по пп. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193-24 (военный шпионаж). К примеру, часть басмачей была осуждена не по 58-й, а по 59-й статье. В период с июня 1947 года по январь 1950 года в СССР была отменена смертная казнь. Этим объясняется отсутствие смертных приговоров в 1948–1949 годах. Под прочими мерами наказания имелись в виду зачёт времени нахождения под стражей, принудительное лечение и высылка за границу. Эти подсчёты не оценочные, а основаны на документах. И здесь возникает непростой вопрос: какова доля политических среди этих 1800000 умерших заключённых (политических и уголовных). Ответа на этот вопрос в документах нет.

Возможно политические составляли примерно одну треть, то есть примерно 600 000 человек. Этот вывод базируется на том факте, что осуждённые за уголовные преступления обычно составляли примерно 2/3 заключённых. Следовательно, из указанного количества приговорённых к отбыванию наказания в лагерях, колониях и тюрьмах приблизительно такое количество (порядка 600000) не дожило до освобождения (в промежутке времени между 1930 г. и 1953 г.). Наивысший уровень смертности имел место в 1942-1943 годы – за эти два года в лагерях, колониях и тюрьмах умерло 661000 заключённых, что в основном являлось следствием значительного урезания норм питания в связи с чрезвычайной военной обстановкой. В дальнейшем масштабы смертности стали неуклонно снижаться и составили в 1951-1952 годах 45300 человек, или в 14,6 раз меньше, чем в 1942-1943 годы. В этой статистике особое место занимают два года (1937-й и 1938-й), известные как годы «Большого террора», когда наблюдался резкий взлёт (или скачок) масштаба политических репрессий. За эти два года было осуждено по обвинениям политического характера 1345 000 человек, или 35% от общего их числа за период 1918—1990 годов. Ещё более впечатляющая картина по статистике приговорённых к смертной казни из их числа. Всего за весь советский период их было 828000, из них 682000 (или свыше 82%) приходится на эти два года (1937-1938). На остальные 70 лет советского периода приходится в общей сложности 146000 смертных приговоров по политическим мотивам, или менее 18%.

Поскольку настоящая статья посвящена масштабам, то есть статистике политических репрессий, то в ней не отражены причины и мотивации. Но хочется обратить внимание на роль И.В.Сталина в этом деле. В последнее время раздаются голоса, утверждающие, что Сталин будто бы лично не является инициатором массовых репрессий, в том числе «Большого террора» 1937-1938 годов, что это ему якобы навязали местные партийные элиты. Мы все должны понимать, что это не так. Существует большое количество документов, в том числе опубликованных, где отчётливо видна инициативная роль Сталина в репрессивной политике. Вспомним его речь на февральско – мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, после которого начался «Большой террор». В этой речи Сталин сказал, что страна оказалась в крайне опасном положении из-за происков саботажников, шпионов, диверсантов, а также тех, кто искусственно порождает трудности, создаёт большое число недовольных и раздражённых. Досталось и руководящим кадрам, которые, по словам Сталина, пребывают в самодовольстве и утратили способность распознавать истинное лицо врага.

Заявления Сталина на февральско – мартовском Пленуме 1937 года – это и есть призыв к «Большому террору», и он, Сталин, его главный инициатор и вдохновитель. Реабилитации были ещё при жизни Сталина, но их масштабы были совершенно незначительны. Период массовой реабилитации начался с 1953 года, сразу после известных событий, связанных со смертью Сталина, арестом и расстрелом Берии, и особенно после XX съезда КПСС 1956 года, осудившего культ личности Сталина. Реабилитацию возглавило бывшее сталинское окружение во главе с Н.С.Хрущёвым, напрямую причастное к прежним сталинским репрессиям. В данном случае оно, в особенности Хрущёв, проявили известную политическую прозорливость. В первые годы после смерти Сталина продолжать линию покойного вождя без существенных корректировок – это было путем заведомого политического самоубийства. Идея массовой реабилитации по многим соображениям была политически выигрышной и буквально напрашивалась. Тот факт, что этот процесс инициировало и возглавило бывшее сталинское окружение, напрямую причастное к репрессиям, то их внутренние мотивы можно сформулировать так : «Лучше это сделаем мы, чем вместо нас кто-то другой». Тут сработал инстинкт политического самосохранения. Процесс реабилитации во времени имел свои взлёты и падения. Первый её этап – массовая «хрущёвская» реабилитация – охватывает период 1953-1961 годов. Затем реабилитация пошла на спад, но тем не менее продолжалась замедленными темпами. С 1987 года началась массовая «горбачёвская» реабилитация, значительно превзошедшая по масштабам «хрущёвскую». О чем говорит статистика реабилитаций и её этапы? Возвращаемся к цифре – 3854000 (точнее – 3 853900) осуждённых по политическим мотивам за все 73 года Советской власти. От этой цифры отталкивались, рассчитывая количество и удельный вес реабилитированных.

Дело дошло даже до того, что в 1996 году был реабилитирован решением Главной военной прокуратуры группенфюрер СС Г. фон Паннвиц. Казачьи части под командованием Паннвица – 1-я казачья кавалерийская дивизия, затем развёрнутая в 15-й казачий кавалерийский корпус – участвовали в карательных операциях в Югославии. В 1947 году вместе с другими военными преступниками он был повешен по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Правда, в 2001 году ГВП вынесла уже иное заключение: «Фон Паннвиц за совершённые преступные деяния осуждён обоснованно и реабилитации он не подлежит».

Из почти 3854000 осуждённых по политическим мотивам (по имеющемуся в ФСБ РФ персонифицированному учёту) к началу 2000 года было реабилитировано 2438000 человек (63,3%) и остались нереабилитированными около 1416000 человек (36,7%).