Единственная встреча Ахматовой и Цветаевой

Марина Цветаева и Анна Ахматова.

80 лет назад состоялась единственная встреча Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Отношения между поэтессами складывались интересно. Они были знакомы заочно почти 30 лет: переписывались, посылали друг другу подарки и посвящали стихи. При всём этом они не искали личной встречи, хотя жили обе в столицах.

Анна Андреевна старше Марины Ивановны на три года, но Ахматова всегда казалась намного взрослее беззаботной Цветаевой.

Первый сборник Цветаевой «Вечерний альбом» вышел в 1910, на два года раньше ахматовского «Вечера». Он был сразу замечен критиками и коллегами литераторами, которые написали благосклонные отзывы, но отмечали, что поэтесса еще очень юна.

Марины Ивановна была восхищена первым сборником Ахматовой, несмотря на то, что сама к этому моменту выпускала уже второй. Цветаева почему-то заняла едва ли не ученическую позицию по отношению к Анне Андреевне. Она писала ей восторженные письма, посвящала стихотворения.

«О маленькой книжке Ахматовой можно написать десять томов – и ничего не прибавишь… Какой трудный соблазнительный подарок поэтам – Анна Ахматова». Марина Цветаева.

Ахматова, по воспоминаниям Георгия Адамовича, раннюю Цветаеву не оценила, отзывалась о ней холодновато. С. Лурье даже как-то выговорил ей: «Вы относитесь к Цветаевой так, как Шопен относился к Шуману», – имея в виду, что Шуман боготворил Шопена, а тот отделывался от «поклонника» лишь уклончивыми замечаниями. Спустя почти 40 лет на прямой вопрос Адамовича о поэзии Цветаевой Ахматова ответила даже с обидой: «У нас теперь ею увлекаются, очень ее любят, даже больше, чем Пастернака».

В 1922 году перед самой эмиграцией Цветаева издала сборник «Версты», в котором было 11 стихотворений, посвященных Ахматовой. В сборнике было одно стихотворение значительно отличается от ранних посвящений Анне Андреевне. В нем уже не восхищение, а скорее, ирония, даже мягкая насмешка. 16 марта 1940 года Анна Андреевна написала запоздалый ответ на это стихотворение и так и назвала его – «Поздний ответ».

Через год после стихотворения Ахматова написала трогательное письмо к Цветаевой:

«Дорогая Марина Ивановна, меня давно так не печалила аграфия, которой я страдаю уже много лет, как сегодня, когда мне хочется поговорить с Вами. Я не пишу никогда и никому, но Ваше доброе отношение мне бесконечно дорого. Спасибо Вам за него и за посвящение поэмы. До 1 июля я в Петербурге. Мечтаю прочитать Ваши новые стихи. Целую Вас и Алю. Ваша Ахматова».

Летом 1941 года Анна Ахматова приехала в Москву похлопотать за арестованного сына Льва Гумилева. Поэтесса узнала, что Цветаева хотела ее видеть. Встречу организовал Борис Пастернак, который пригласила Марину Ивановну в квартиру писателя Виктора Ардова на Большой Ордынке, где остановилась Ахматова.

Встреча состоялась 7 и 8 июня 1941 года. Сведений о ней сохранилось немного. Виктор Ардов писал возвышенно: «Волнение было написано на лицах обеих моих гостий. Они встретились без пошлых процедур «знакомства». Не было сказано ни «очень приятно», ни «так вот Вы какая». Просто пожали друг другу руки… Когда Цветаева уходила, Анна Андреевна перекрестила ее». Публицист Лидия Чуковская, также лично знакомая с Ахматовой, вспоминала: «О самой встрече Ахматова сказала только: «Она приехала и сидела семь часов». Так говорят о незваном и неинтересном госте».

Нина Ольшанская (жена Виктора Ардова) говорила об этом свидании несколько иначе: «У них в то время было сходное положение: у Ахматовой в лагере был сын, у Марины Ивановны – дочь и муж, которого ещё не успели расстрелять. Когда уходила Цветаева, было видно, что Ахматова тронута её горем. У них это горе было обоюдным».

Сама Ахматова, по записям писательницы Лидии Чуковской, вспоминала о ней более прозаично: говорила, что Цветаева чуть ли не молча просидела в квартире Ардовых семь часов, а до этого капризничала, что может ехать только трамваем. Впрочем, на следующий вечер Цветаева снова присоединилась к компании Ахматовой, Чуковской и Ардова и пила с ними вино.

Вероятнее всего, «московское свидание» несколько разочаровало обеих поэтесс: слишком долог к нему был путь и слишком высоки были ожидания от встречи. В записях 1961 года Анна Ахматова вспоминала: «Страшно подумать, как бы описала эти встречи сама Марина, если бы осталась жива, а я бы умерла 31 августа 41 г. Это была бы «благоуханная легенда», как говорили наши деды. Может быть, это было бы причитание по 25-летней любви, которая оказалась напрасной, но во всяком случае это было бы великолепно. Сейчас, когда она вернулась в свою Москву такой королевой и уже навсегда… мне хочется просто «без легенды» вспомнить эти Два дня».